|
|
 | |  |
| Плохие знамения
Визит парфянских послов, казалось, разбудил Красса. Прямые оскорбления, нанесенные ему бесстрашным Вагизом, заставили проконсула действовать быстро и решительно. Великий вымогатель, талантливый мастер добывания денег вновь стал военачальником.
Все наиболее значимые дела римляне начинали, только посоветовавшись с богами. Красс не стал нарушать древние традиции, хотя ему и жаль было тратить время теперь, когда враг открыто бросил вызов.
Для посещения Марк Красс избрал храм Афродиты - богини любви и красоты. Афродита была весьма почитаема в Сирии и вообще на Востоке. Она обладала огромной силой и властью, но все же не очень годилась в помощники Крассу. Просто храм Афродиты оказался ближайшим жилищем бога на пути проконсула.
Красс с презрительной усмешкой взглянул на ту роспись в храме, где Афродита была изображена в окружении свиты диких зверей - львов, волков, медведей, - усмиренных любовным желанием, вселенным в них богиней. Красс не собирался покорять парфян любовью, но очень скоро он был наказан за свое легкомыслие.
На дороге к храму Афродиты была небольшая впадина. Раньше здесь росло дерево, и желающие поклониться богине были вынуждены обходить его. Жрецы решили спрямить дорогу к храму и приказали уничтожить это препятствие. Рабы разровняли землю, но сделали свою работу спустя рукава, недобросовестно, не утоптали, как следует, почву на этом месте. После каждого дождя земля здесь оседала и образовала небольшую ямку.
Красс вышел из храма вместе с сыном Публием. По обе стороны дороги стояли тысячи легионеров и приветствовали проконсула и его сына, заслужившего немалую славу в Галлии. Естественно, оба Красса отвечали на приветствия, а не смотрели себе под ноги.
Вдруг нога Публия попала в злополучную ямку, и он споткнулся.
Стоящие по сторонам легионеры издали возглас ужаса. Марк Красс решил, что сзади возникла какая-то опасность, и инстинктивно обернулся. В это время и его нога соскользнула в коварную ямку. Проконсул налетел на сына и свалил его наземь.
Произошедшее посеяло такой панический страх среди легионеров, словно было проиграно решающее сражение. Однако это была не последняя неловкость Красса. После досадного случая с падением, он внимательно смотрел под ноги, но теперь его подвели руки.
Перед походом проконсулу предстояло принести очистительную жертву. Жрец подал Крассу внутренности животного, но старческие руки дрогнули, и печень оказалась на земле. Видя опечаленные лица присутствующих, Красс, улыбнувшись, произнес:
- Такова уж старость! Но оружия мои руки не выронят.
Предсказания гадателей были также неблагоприятны, но Красс не стал ожидать лучших. Во главе сорокатысячной армии он направился к Евфрату - реке, ставшей границей между сирийскими владениями Рима и Парфией.
В восточной Сирии Красс получил очередные неприятные известия.
Навстречу его огромному войску устало брели полтора десятка легионеров. Многие из них были ранены, у иных отсутствовало оружие, а от одежды остались лишь грязные лохмотья. Вел этих людей центурион с повязкой на левом глазу и кровоточащим шрамом через всю щеку.
- Рассказывай. - Коротко произнес Красс. В его голосе звучала плохо скрываемая тревога.
- Перед тобой, проконсул, стоит все, что осталось от тысячи воинов, оставленных в Никефории, - ответил центурион.
- Я не спрашиваю, что произошло; я требую объяснить, как тысяча римских легионеров в городе, окруженном высокими стенами, оказалась побежденной и истребленной?
- Проконсул! Это страшная сила. Они обрушились на нас, как гром с ясного неба. Их лошади, не знающие устали, все покрыты железом, равно как и всадники. Ни коня, ни человека невозможно поразить нашими стрелами или пращами, и даже копья бессильны перед парфянскими доспехами. Их стрелы невидимы в полете и пронзают все, что встретится на пути. Я видел легионеров со щитами, пригвожденными к телу этими проклятыми стрелами. Мы не могли из-за стены даже руку высунуть, ибо она сразу же оказывалась пронзенной. Оставшиеся в живых легионеры вступили в бой на мечах. Но наши мечи отскакивали от парфянских панцирей, не в силах причинить им вреда.
- Как вам удалось спастись? - перебил Красс центуриона.
- Мы сражались, окруженные со всех сторон противником, и готовились к смерти. Вдруг подъехал парфянин в богатом убранстве и остановил бой. Он приказал выпустить нас из города, и вот мы перед тобой.
- И что же, парфяне непобедимы? Ты так считаешь, центурион?
- Не мне судить о непобедимости, но наши мечи были бессильны против парфянских стрел.
- И это говорит римлянин, - насупил брови Красс. - Уж не вселилась ли в тебя душа трусливого грека, центурион?
- Проконсул, вскоре ты сам познакомишься с парфянами поближе. Тогда, может быть, поймешь, почему пала Никефория. И поспеши, Марк Красс; возможно, тебе удастся спасти остальных легионеров, оставленных в городах за Евфратом.
- Оставь свои советы для жены, центурион, впрочем, как и рассказы о страшных парфянах. А пока веди своих беглецов в обоз. Будете таскать дрова для костра, коль не умеете воевать.
На следующий день лагерь римлян посетил весьма важный гость. Прибыл армянский царь Артавазд II с шестью тысячами всадников так называемой царской стражи.
- Слава богам, я успел вовремя, - произнес Артавазд, пожимая руку Красса.
Римлянин озадаченно спросил:
- Что же такое могло произойти, если бы ты прибыл днем или двумя позже?
- Тогда ты перешел бы великую реку и совершил непоправимую ошибку. Я надеюсь, ты откажешься от столь неразумного шага.
- Разъясни поскорее смысл своих слов, царь, или я сочту их оскорблением, - начал сердиться Красс. - Что ты можешь сообщить мне, чтобы я изменил свое решение и оставил в Месопотамии наедине с врагом восемь тысяч моих соплеменников?
- Прости, проконсул, я вовсе не хотел тебя оскорбить. Однако, я гораздо лучше знаю парфян и хочу предложить другой план войны с ними.
- Я готов его выслушать.
- В Месопотамии остался только Сурена с одиннадцатью тысячами всадников. Царь Ород с остальным войском идет на Армению. Если мы объединим силы, то разобьем Орода, а затем расправимся и с Суреной. Армения выставит, кроме шести тысяч всадников, которые меня сопровождают, еще десять тысяч. Кроме того, тридцать тысяч пеших воинов готовы сразиться с парфянами. Если ты решишься начать войну с Парфией в Армении, я берусь обеспечить римское войско всем необходимым. Путь в мое царство безопасен, ибо защищен непрерывной чередой холмов. В горах парфяне не смогут использовать в полной мере своих прославленных одетых в маргианское железо катафрактариев.
- Твой план хорош, царь, но я не могу оставить на произвол судьбы своих воинов в Месопотамии, - продолжал упорствовать Красс. - Как только я разобью Сурену, я сразу пойду в Армению вслед за Ородом. Мы зажмем его с двух сторон и раздавим, как блоху.
- Проконсул, я боюсь, что ты ничем не поможешь своим легионерам в Месопотамии. Сурена действует невероятно стремительно, и у него лучшая часть парфянского войска. У тебя же мало всадников, а пешие воины бессильны против катафрактариев.
- А почему бы тебе с шестью тысячами всадников не помочь мне победить Сурену, а затем вместе пойти на Орода?
- Марк Красс, ты пришел завоевывать чужие земли, а мне нужно защищать свое отечество. Возможно, в это время Ород уже топчет поля великой Армении.
- Ты ведь сам сказал, что у Сурены только одиннадцать тысяч всадников. Разбить его не займет много времени. Ведь у нас воинов во много раз больше.
- Сурена очень хитер. Долгое время он будет изматывать нас и примет битву лишь в удобном ему месте. Если ты его победишь, то будешь великим военачальником, и Парфия безропотно примет твою власть.
- Артавазд, ты, видимо, сомневаешься в силе римского оружия. Или ты забыл, как Лукулл с ничтожным по численности войском грабил и бил армян сколько хотел? Разве Помпей не разбил и уничтожил грозу Азии - понтийского царя Митридата?
- Очень жаль, Марк Красс, что мы не смогли договориться действовать совместно против общей опасности.
- Отчего же, я принимаю твой план и приду в Армению, как только разобью Сурену.
- Хотелось бы, чтобы все произошло так, как ты говоришь. Буду рад тебя видеть в Армении, проконсул, - без особой уверенности в голосе произнес Артавазд.
Дружески распрощавшись с царем Армении, Красс устремился к Евфрату. На обоих берегах реки не было даже и следа парфян. Римляне без помех навели мост и начали переправу.
И тут возмутилась природа. Неожиданно небо затянули плотные черные тучи, устрашающе загрохотал гром. Слева и справа от моста засверкали молнии. Две из них ударили в то место на противоположном берегу, где Красс предполагал разбить лагерь. Внезапным порывом налетел ураганный ветер и разметал большую часть моста. Один из личных коней Красса вместе с возничим ушел под воду. Римский серебряный орел в руках знаменосца развернуло назад.
Лишь на следующий день римлянам удалось починить мост и закончить переправу.
После того как последний легионер оказался в Месопотамии, Красс приказал разрушить злополучный мост. При этом он сказал:
- Я разрушаю мост, дабы никто из легионеров не вернулся назад.
Взглянув на побледневшие лица своих воинов, Красс понял всю неуместность своих слов.
- Чтобы никто не вернулся назад ранее, чем мы одержим победу, - поправился проконсул. - Тысячи пленных парфян построят мост во сто крат лучше и красивее. Он навсегда соединит римскую провинцию Сирию с римской провинцией Парфией.
Навстречу войску Красса спешили оборванные, израненные, голодные легионеры. Это были те, кто остался защищать завоеванные в Месопотамии города.
Один за другим эти города становились легкой добычей парфян. Большая часть защитников была перебита или захвачена в плен; лишь немногим удалось бежать и вновь соединиться с войском проконсула.
Только одни Карры продолжали держаться из последних сил. Греки, поднявшие мятеж прошлым летом и нанесшие удар парфянам в спину, не смели даже надеяться на пощаду. Все как один, они вышли на городскую стену и помогали римлянам сдерживать бешеный натиск парфян Сурены.
| |
 | |  |
|
 | Профиль |  |
| Salve: Hostis
Полное имя: Hostis
Ты здесь: -й день
Личные сообщения
Дата: 20.04.2024
Твой браузер:
Твой IP Адрес: 18.217.144.32
| |
 | |  |
|
Главная страница
